О первобытном искусстве

О первобытном искусстве. Широко распространённое представление о дикости, примитивности первобытного человека и первобытной культуры имеет мало общего с действительностью. Первобытные люди были способны к высоким духовным взлётам, они обладали мощным творческим потенциалом, их духовная культура поражает своим богатством и содержательностью. И они не разрушали среду своего обитания, единственный источник жизни - природу. Одарённый творческим порывом, первобытный человек создавал религиозные верования и ритуалы, мифологию и искусство, он стремился проникнуть в тайны мироздания, ему были свойственны философские прозрения, ум его обладал способностью к абстрактному мышлению, его общественная жизнь опиралась на нравственные нормы. Человеческий род существует более двух миллионов лет, современный вид – около сорока тысячелетий. Первичные формы изобразительной деятельности – единственный качественно новый археологический материал, который появляется вместе с новым антропологическим видом. В отличие от искусства классического периода дописьменные формы – искусство первобытное и традиционное – не составляют автономной области в сфере культуры. Тесно переплетаясь со всеми иными ее аспектами, эти формы образуют то, что принято называть первобытным синкретическим культурным комплексом. В дописьменных обществах все аспекты духовной деятельности связаны с искусством, выражают себя через искусство; изображение является таким же полифункциональным инструментом духовной культуры, как каменное орудие в материальной жизни первобытного человека. Если труд способствовал становлению человеческого рода, то изобразительное творчество, как особый вид деятельности, сыграло кардинальную роль в становлении человека нового вида – homo sapiens sapiens. На раннем этапе искусство, упорядочивающее представления об окружающем мире, регулирующее социальные и психические процессы, служило универсальным средством борьбы с хаосом в человеке и человеческом обществе. Уже в своей простейшей форме изображение представляет собой отвлечение от реальности, допускает обобщение. Оно, так же как слово, но при этом задолго до появления письменности «принципиально изменяет и расширяет условия познания мира, создает новые, отсутствующие у животных возможности обобщенного, отвлеченного мышления и тем самым становится одним из отличий человека как особого биологического вида» (И.П.Павлов). Вместе с тем изобразительная деятельность положила начало новой форме бытия – бытию художественной формы. Общеизвестная история искусств еще в начале 20 в. рассматривала, как правило, только искусство классического периода, оставляя за скобками доисторический цикл развития изобразительных форм. Изъятие первобытного и традиционного искусства объясняли его примитивным, утилитарным характером. Устоявшиеся представления преодолевались с большим трудом. Пересмотру способствовали все более углубленные исследования этнографов и учащающиеся открытия археологов, а также практика и теории художественного авангарда, обратившегося вначале к изучению традиционного африканского искусства, затем к традиционному искусству Океании, доколумбовой Америки, Австралии. Открытие первобытного искусства и освоение искусства традиционного следует рассматривать не как результат некоего фактического обнаружения, но как итог изменения картины мира, эстетического кругозора – как продукт интеллектуального прозрения. СИНКРЕТИЗМ ПЕРВОБЫТНОГО ИСКУССТВА //ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА. ХРЕСТОМАТИЯ /СОСТ. И.А. ХИМИК. 1994.С.206-219 И. А. ДМИТРИЕВА: Поиски начала — едва ли не самые трудные поиски, в которые пускается пытливый человеческий ум. Любое явле­ние когда-то и где-то началось, зароди­лось, возникло — это кажется нам оче­видным. Но, шаг за шагом добираясь до его истоков, исследователь находит бес­конечную цепь превращений, переходов их одного состояния в другое. Оказыва­ется, что всякое начало относительно, оно само является следствием долгого предшествующего развития, звеном бес­конечной эволюции. Не только проис­хождение жизни на земле и человеческо­го рода не мыслится как единовремен­ный акт «творения» или появления, но и происхождение собственно человеческих институтов, таких, как семья, собствен­ность, государство, — также итог дли­тельного процесса, звено в цепи превра­щений. То же можно сказать и об искусстве. Когда, где и почему оно «началось» — точный и простой ответ невозможен. Оно не началось в строго определенный исто­рический момент — оно постепенно вы­растало из неискусства, формировалось и видоизменялось вместе с создающим его человеком. В изучении его древнейших форм ис­торики изобразительного искусства на­ходятся в более благоприятном положе­нии, чем историки искусства слова, му­зыки и театра. Последние могут судить о первобытных песнях и зрелищах только по косвенным данным, по аналогии с творчеством ныне живущих народов, за­державшихся вплоть до XIX века и даже XX века на стадии первобытного строя. Эти аналогии приблизительны: каким бы ни был архаическим общественный строй народов, оттесненных с магистрального пути истории, все же протек­шие тысячелетия не могли оставаться для них недвижным временем без разви­тия. Время само есть движение и разви­тие. И современное (то есть относящееся к последним двум столетиям) искусство коренных австралийцев или африканцев все же совсем иное, чем у людей камен­ного века. Это можно сказать с уверенно­стью, потому что вещественные изобра­зительные памятники доисторических эпох сохранились. Еще в начале прошлого столетия их совсем не знали. Примерно с середины XIX века началась серия открытий, став­ших возможными благодаря развитию научной археологии. ...во всех кон­цах земли были обнаружены и раскрыты очаги материальной культуры незапа­мятных времен: стоянки пещерного че­ловека, его каменные и костяные орудия труда и охоты — копья, палицы, дротики, рубила, иглы, скребки. И во многих сто­янках найдены предметы, которые мы не можем назвать иначе как художествен­ными произведениями. Силуэты зверей, узоры и загадочные знаки, вырезанные на кусках оленьих рогов, на костяных пластинах и каменных плитах. Странные человеческие фигурки из камня и кости. Большие скульптуры животных. Рисун­ки, резьба и рельефы на скалах. В потай­ных скалистых пещерах, куда археологи проникали с трудом, ощупью, иногда вплавь — через подземные реки, им слу­чалось обнаруживать целые «музеи» пер­вобытной живописи и скульптуры. Такие композиции приблизительно датируются (боль­шой точности здесь быть не может) шес­тым — четвертым тысячелетиями до н. э. А самые ранние изображения, где преоб­ладают «портреты» зверей, относятся к верхнему палеолиту (древнему каменно­му веку), то есть были созданы сорок — двадцать тысяч лет тому назад. Подобные памятники не сконцент­рированы где-нибудь в одном месте, а широко разбросаны по лицу нашей пла­неты. Их находили в Испании (знамени­тые пещеры Альтамиры, которые один исследователь шутя назвал «первобыт­ной Сикстинской капеллой»), во Фран­ции (пещеры Фон де Гом, Монтеспан и др.), в Сибири, на Дону (Костенки), в Италии, Англии, Германии, в Алжире. Вплоть до недавно открытых и произвед­ших сенсацию во всем мире гигантских многоцветных росписей горного плато Тассили в Сахаре, среди песков пустыни. Можно думать, что еще много находок предстоит впереди. Казалось бы, у этого примитивного человеческого общества, которое даже еще не возделывало землю и не прируча­ло животных, не должно бы быть никако­го искусства. Между тем оно было — до­казательства налицо. Значит, искусство, во всяком случае, — один из самых древ­них атрибутов человеческого существо­вания. Оно старше, чем государство и собственность, старше всех тех взаимо­отношений и чувств, в том числе чувства личности, индивидуальности, которые складывались позже, в развитом и рас­члененном человеческом коллективе; оно старше земледелия, скотоводства и обра­ботки металлов. Но оно моложе труда. Труд — отец всего человеческого, в том числе и искус­ства. УСЛОВНОСТЬ ТЕРМИНА «ПЕРВОБЫТНОЕ ИСКУССТВО» В. Я. К А Б О : Немного найдется научных проблем, столь дискуссионных и далеких от окон­чательного решения, как вопрос о семан­тике первобытного искусства, о его обще­ственной функции. Несло ли это искус­ство утилитарную нагрузку и служило орудием для достижения практических целей — охотничьего счастья, магическо­го овладения миром и умножения его производящих сил, — или оно было по­рождено прежде всего эстетическими по­требностями общества и служило их удовлетворению, было оно связано с пер­вобытной религией или развивалось не­зависимо от нее — все эти и подобные вопросы все еще являются предметом не утихающих споров. Очень часто, однако, эти разногласия объясняются тем, что сторонники того или иного взгляда на первобытное искусство не опираются в достаточной мере на этнографические материалы, относящиеся к наиболее от­сталым народам мира. Между тем только глубокое изучение искусства и его роли в жизни таких народов позволит проник­нуть и в тайны искусства далекой, перво­бытной древности. <...> Духовной культуре первобытных на­родов посвящено немало исследований, но даже лучшим из них нередко присущ один недостаток. Авторы этих трудов, расчленяя духовную жизнь первобытно­го общества, выявляя ее структурные элементы, часто забывают о том, что они имеют дело с явлением, представляю­щим собой в действительности нечто це­лое и нерасчленимое, — словом, за ана­лизом не следует необходимый в этом случае синтез. Мы читаем о тотемизме, шаманизме, фетишизме, магии, обрядах посвящения, народной медицине и зна­харстве и о многом другом, и анализ всех этих элементов, конечно, необходим. Но этого еще недостаточно. Для правильно­го понимания первобытной культуры нужна еще одна глава, которая показала бы, как все эти явления функционируют как единая и цельная система, как они переплетены между собой в действитель­ной жизни первобытного общества. Первобытное искусство может быть правильно понято лишь в социальном контексте, только в связи с другими сто­ронами жизни общества, его структурой, его мировоззрением, взятым как единая и цельная система. Одна из особенностей первобытного общества состоит в том, что в нем вслед­ствие низкого уровня развития произво­дительных сил индивидуальная специа­лизация в тех или иных видах деятельно­сти еще только намечается. В этом одно из коренных отличий первобытного об­щества от обществ, в которых уже существует развитое разделение труда и где, в частности, имеются люди, всецело по­святившие себя творческой деятельно­сти. В первобытном обществе каждый че­ловек одновременно и художник и зри­тель. Разделение труда в первобытном обществе носит по преимуществу кол­лективный характер. Это, во-первых, ес­тественное, основанное на физиологиче­ских различиях между мужчиной и жен­щиной и людьми разных возрастов, разделение труда внутри коллектива и, во-вторых, межгрупповое, географиче­ское разделение труда, основанное на природно-географических различиях меж­ду регионами, населенными различны­ми коллективами. Шаман, может быть, первый по вре­мени появления профессионал в этой сфере, и относительно раннее возникно­вение такой специализации связано с той жизненно важной — с точки зрения пер­вобытного коллектива — функцией, ко­торую он выполняет. Шаман пользуется привилегией всецело отдаваться поры­вам экстатического вдохновения в то вре­мя, когда все вокруг него преданы житей­ской прозе и обыденности. И люди имен­но этого «вдохновения» от него и ждут. Под синкретизмом первобытного ис­кусства обычно понимают слитность, не­расчлененность в нем основных форм ху­дожественного творчества — изобрази­тельного искусства, драмы, музыки, пляски и т. д. Но отметить только это еще недостаточно. Гораздо важнее, что все эти формы художественного творчества тес­но связаны со всей многообразной жиз­нью коллектива, с его трудовой деятель­ностью, с обрядами посвящения (инициациями), с продуцирующими обрядами (обрядами умножения естественных ре­сурсов и самого человеческого общества, обрядами «делания» животных, растений и людей), с обрядами, воспроизводящи­ми жизнь, деяния тотемических и мифо­логических героев, то есть с отлитыми в традиционную форму коллективными действиями, играющими в жизни перво­бытных обществ очень большую роль и сообщающими и первобытному искусст­ву определенное социальное звучание. То же относится и к другим аспектам духов­ной культуры первобытного общества. (23: 277) В. Б. МИРИМАНОВ: В отличие от искусства эпохи циви­лизации первобытное искусство не со­ставляет автономной области в сфере культуры. В первобытном обществе худо­жественная деятельность тесно перепле­тается со всеми существующими форма­ми культуры: мифологией, религией. С ними она существует в нерасторжимом единстве, образуя то, что называется пер­вобытным синкретическим культурным комплексом. В первобытном обществе чуть ли не все виды духовной деятельности связаны с искусством и выражает себя через ис­кусство. На этой стадии развития искус­ство является таким же многозначным инструментом духовной культуры, ка­ким для трудовой деятельности перво­бытного человека был заостренный ка­мень — универсальное орудие, использо­вавшееся во всех случаях его жизни. В первобытном искусстве получают свое развитие первые представления об окружающем мире. Они способствуют закреплению и передаче первичных зна­ний и навыков, являются средством об­щения между людьми. Труд, преобразу­ющий материальный мир, стал средст­вом целенаправленной борьбы человека с первозданной природой. Искусство, упо­рядочивающее систему представлений об окружающем мире, регулирующее и направляющее социальные и психиче­ские процессы, служило средством борь­бы с хаосом в самом человеке и в челове­ческом обществе. Момент обращения человека к этому новому виду деятельности, которую мы условно можем назвать художественным творчеством, можно рассматривать как величайшее открытие, быть может, не имеющее себе равного в истории по тем возможностям, которые в нем заложены. Известно, что совре­менным фонетическим буквенно-звуковым системам письма предшествуют различные менее гибкие формы, причем первоначальным типом было пиктогра­фическое письмо, состоящее из отдель­ных конкретных изображений. Этот пер­воначальный тип письма еще очень тесно связан с первобытным изобрази­тельным искусством, от которого это письмо начинает постепенно отделяться примерно в начале мезолита. У некоторых народов Крайнего Севера и американских индейцев пик­тограмма и в наше время по-прежнему продолжает играть роль письменности. Появление... нового вида деятельно­сти, не направленной непосредственно на удовлетворение материальных нужд, свя­зано с развитием духовных потребно­стей. Но эти «новые» потребности лишь со временем выкристаллизовываются в то действительно новое чувство, которым обладает современный человек и которое называется «эстетическим». То же отно­сится и к самой деятельности, которую мы квалифицируем как художественную, но которая не является искусством в том смысле, который приобрело это понятие позднее. Она уже несет в себе в зачаточ­ном виде компоненты, лежащие в основе художественного творчества — искусства, а кроме того, содержит в зародыше и все то, с чем связана будущая культурная, научная, идеологическая, религиозная деятельность. Первые алтари человечества.В. Кабо http://www.delphis.ru/journal/article/pervye-altari-chelovechestva#p1 Дописьменные формы искусства http://www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/izobrazitelnoe_iskusstvo/DOPISMENNIE_FORMI_ISKUSSTVA.html?page=0,0